Есть ли на свете словосочетание омерзительнее, чем «приквел приквела»? Едва ли. Но шоураннер «Андора» Тони Гилрой доказал, что не каждую книжку стоит судить по обложке. От сериала, посвященного предыстории не самого яркого героя «Изгоя-один» — фильма-приквела «Новой надежды», как‑то заранее веяло страшным унынием. Особенно на фоне не слишком удачной трилогии сиквелов и избыточного количества сериалов, превративших премиум-франшизу в проходной двор. Однако случилось чудо. У Гилроя вышел настолько классный первый сезон, что его продолжение заранее встречали с фанфарами.
Крепкой любви к сериалу не помешало даже то, что в кадре так и не появилось ни одного джедая — кажется, впервые за всю историю франшизы о космических волшебниках со световыми мечами. И теперь, когда после 24 эпизодов «Андор» завершился, самые разные зрители и критики повторяют одну и ту же мантру: это лучшие «Звездные войны» всех времен.
Кристально ясно, откуда растут ноги у этого консенсуса. С тех пор как «Звездные войны» перешли в руки Disney, франшиза находится в свободном падении. Трилогия сиквелов заработала баснословное количество денег в прокате, но оставила после себя только споры и ругань. Сольное кино про Хана Соло провалилось с таким треском, что новый фильм во вселенной не могут выпустить вот уже семь лет. Большинство сериалов, вышедших под эгидой «мышиного стриминга» Disney+, можно назвать в лучшем случае противоречивыми.
Даже главный стриминговый хит франшизы «Мандалорец», поначалу покоривший зрителей сочетанием блокбастерного продакшна и старомодной теледраматургии «приключений недели», к третьему сезону выродился в неуклюжий пересказ библейской истории о поисках земли обетованной.
На этом фоне «Андор» с его мастерской драматургией и впрямь выглядит замечательно. Но, кроме того, сериал еще и выгодно отличается тем, насколько взрослее он кажется рядом с другими представителями франшизы, чья огромная популярность всегда определялась ориентацией на широкую семейную аудиторию. Этим подходом Гилрой удовлетворил запрос и тех зрителей, которые никогда не любили «Звездные войны», и повзрослевших фанатов, с неудовольствием осознавших, что они выросли, а «Звездные войны» — нет.
Прекрасно их понимаю. Когда я впервые посмотрел «Скрытую угрозу» в шесть лет, то остался в восторге от дурашливого гунгана Джа-Джа Бинкса и потом даже расстраивался, когда в продолжениях его роль свели к минимуму.
Но честно ли сравнивать проекты во вселенной в таком ключе? Почему политический шпионский триллер должен быть по умолчанию лучше семейной фантастики? И правильно ли ради яркой формулировки обесценивать еще и оригинальную трилогию? Ведь если оставить за скобками вкусовщину и сделать скидку на возраст фильма, то «Новая надежда» — все еще образцовое приключенческое кино. А если сравнить степень влияния на мировую культуру, то здесь у «Андора» изначально нет ни единого шанса против фильма, который породил целую киновселенную, создал вместе со спилберговскими «Челюстями» понятие «блокбастер», воскресил жанр кинофантастики и вернул к жизни полумертвую индустрию специальных эффектов.
«Андору» часто ставят в заслугу разворот «Звездных войн» к политическому высказыванию. Однако верно это лишь отчасти и лишь на фоне намеренно беззубой политики Disney, чьи заигрывания с прогрессивными идеями, как правило, ограничиваются кастингом или трехсекундным камео гей-персонажей, которое потом легко вырезать для проката на территории Саудовской Аравии. «Звездные войны» Джорджа Лукаса — и оригинальная трилогия, и трилогия приквелов — тоже никогда не превращались в кино Коста-Гавраса. Но и политического измерения они не были лишены.
В конце концов, это Лукас нарядил злых имперцев в нацистскую форму и дал им британский акцент, отсылающий к колониальным империям прошлого. Это он признался, что при создании эвоков, мишек-повстанцев из «Возвращения джедая», вдохновлялся бойцами Вьетконга, а прототипом императора Палпатина стал Ричард Никсон. И это он вслух провел параллель между Энакином Скайуокером в «Мести ситхов» и президентом США Джорджем Бушем-мл., за несколько лет до выхода картины организовавшего вторжение американских войск в Ирак. Все эти вкрапления политики пусть и оставались на периферии подтекста, но все же были частью франшизы с самого ее появления. Тони Гилрою оставалось потянуть за нужные ниточки и вытащить их на свет божий.
Легче всего было бы отделаться фразой, что это просто очень хороший сериал. Однако в бесконечном водопаде контента этого не всегда бывает достаточно. Как для успеха уже не хватает и вывески «Звездных войн»: см. кассовый провал упомянутого «Хана Соло» и печальную историю сериала «Аколит», бесславно закрытого после первого сезона. У меня есть под рукой реплика, способная объяснить причину бурной любви к «Андору» и секрет приворотного зелья Тони Гилроя, но поскольку я использую ее в текстах так часто, мне уже становится неловко. Однако, как говорил сам Лукас, не стоит бояться клише: если они стали таковыми, значит, они работают. Так вот, эта объясняющая реплика: величие произведения чаще всего определяется контекстом.
Это справедливо не только к «Андору». В документалке о съемках «Новой надежды», сделанной по следам грандиозного успеха фильма, Лукас так объясняет ключевой фактор его популярности: «…прошло много времени с тех пор, как люди могли пойти в кино и посмотреть прямолинейное, здоровое, веселое приключение». Лучше всего реплику Лукаса дополнит другая цитата, из книги Квентина Тарантино «Киноспекуляции», в главе, посвященной Сильвестру Сталлоне:
«Но главная причина, по которой жизнерадостный „Рокки“ уже никогда не сможет произвести столь сильный эффект на зрителя, в том, что для этого зритель должен был сперва привыкнуть к мрачным, суровым, пессимистичным, депрессивным фильмам начала 1970-х. Нужно было прожить жизнь в мире, где голливудским блокбастером считался „Мотылек“. Где даже в комедиях для широкой публики, вроде „Самого длинного ярда“, персонажей ждала жестокая смерть. Где старый добрый счастливый финал считался пропагандистским приемом Системы. Где в моде была бессмысленная гибель героя в финале („Беспечный ездок“, „Новые центурионы“, „Парни в синей форме“, „Грязное дело“). Где даже самые попсовые фильмы, вроде „Трех дней Кондора“, опирались на определенную долю цинизма и паранойи среди поедателей поп-корна».
Как и «Рокки», «Звездные войны» стали антидотом не только от тяжелого политического климата 1970-х, отравленного войнами и другими потрясениями, но и от кинематографа, перекормившего зрителей суровой реальностью. Взамен Лукас предложил целую киновселенную эскапизма с героями и принцессами, однозначным злом и надеждой на победу над ним. В ответ благодарная аудитория превратила «Звездные войны» в мировой феномен.
Не то чтобы сегодняшние зрители перестали желать эскапизма — просто он сильно потерял в цене после десятилетия доминирования супергеройского кино в прокате и расцвета телевидения, не чурающегося ни сложных историй, ни сомнительных антигероев. «Андор» появился на стыке двух этих вещей, в удивительный момент истории, когда традиционные киностудии, включившееся в гонку стриминговых вооружений, могли потратить сотни миллионов долларов на сериалы с весьма смутными перспективами возврата средств.
Пока одни авторы эксплуатировали ностальгию по «Звездным войнам», Тони Гилрой использовал бюджеты и популярную вывеску в качестве трибуны, на которую он мог забраться и произнести вслух волнующие его вещи.
А сказать Гилрою есть что. Если первый сезон вышел сразу после пандемии ковида, то второй — прямо посреди нескольких вооруженных конфликтов, роста популярности крайне правых настроений и кризиса демократии. Знал ли Гилрой, когда решил сделать ключевым сюжетным моментом второго сезона геноцид, что в 2025 году это слово окончательно перекочует из страниц исторических учебников прямиком в тренды твиттера? Как бы то ни было, но шоураннер попал в нерв времени, потому что в лучшие свои моменты «Андор» вызывает эмоцию, прежде с франшизой никак не ассоциирующуюся, — ужас узнавания.
Гилрой, отталкиваясь от историй реальных империй и революций, устраивает нам экскурсию по разным уровням фашистского общества. Особенно наглядным в этом качестве смотрится самый первый сезон, поочередно сталкивающий зрителя с полицейским произволом, проявлениями колониализма, пенитенциарной системой, бюрократической машиной и высшими кабинетами власти. При этом в отличие от фильмов взгляд Гилроя на повстанческое движение лишен розовых очков: в сериале это разношерстное собрание из фанатиков, идеалистов, проходимцев и обычных людей, которые больше не могут терпеть давление режима.
Еще после выхода «Новой надежды» на британском телевидении появился фантастический сериал «Семерка Блейка», разыгрывающий сюжет о борьбе революционной ячейки с тоталитарным режимом в очень пессимистических тонах. Насколько мрачных? Спойлер: в финале сериала главные герои гибли от имперских бластеров. «Андор» при всей его суровости до такого не доходит, все же оставаясь «Звездными войнами». Не только потому, что находит в себе место для разных милых нелепостей, вроде смешных инопланетян и планеты французов. Но и потому, что не забывает об одном из ключевых концептов всей франшизы — надежде. Ее присутствие делает сериал только лучше, потому что в сложные времена нет валюты ценнее, чем надежда.
Показательно, что параллельно с выходом «Андора» через ревизию прошли другие, самые политически заряженные «Звездные войны» во франшизе до появления сериала. В свое время «Месть ситхов», как и другие части приквельной трилогии, приняли крайне неоднозначно. Однако сегодня этот фильм о кроящейся за фигурами политиков-демагогов опасности для демократии и том, как молодых мужчин с ранимым эго перетягивают на темную сторону Силы, используя их неуверенность в себе (хештег «маносфера»), превратился в одну из самых любимых частей саги. Недавний повторный прокат принес рекордные, по меркам перевыпусков, сборы, а его средняя оценка на главном киноманском сайте Letterboxd вдруг допрыгнула до почетной отметки в 4,0 балла из 5 возможных (еще в 2021 году пользователи сайта оценили фильм на 3,4).
Нельзя сказать, что критика «Мести ситхов», обрушившаяся на картину в год выхода, взялась с потолка. Это едва ли безупречный фильм. Но ровно тот же эпитет можно использовать и в адрес «Андора». Как и в случае любого сложного, амбициозного произведения, на его теле полно царапин и сколов: будучи слоубернером, «Андор» часто может быть довольно занудным, а положение приквела вынуждает сценарий не очень интересно выстраивать мостик к уже существующему продолжению. Однако Гилрой сумел нащупать нечто, резонирующее с духом времени, — и это нечто намного важнее любых недостатков. И поэтому, отвечая на вопрос, вынесенный в заголовок, я вынужден сказать: нет, «Андор» — это не лучшие «Звездные войны» всех времен.
Это лучшие «Звездные войны» сейчас.
